Когда я впервые увидел танцующего David’а “Elsewhere” Bernal’а на, мне показалось, что я смотрю клип со спецэффектами. Этот клип мне прислали по email. В нем David участвовал в каком-то танцевальном соревновании. Это было одно из его незабываемых выступлений на конкурсе Kollaboration – афайл съемки был в то время чуть ли не самым популярным в Интернете.
David поднялся на сцену как невинное дитя, в дурацкой оранжевой рубашке и узких джинсах. С первого взгляда казалось, он имеет такое же отношение к ритму, как восьмидесятилетняя бабушка. Он начал свой танец как абсолютный любитель, но не успел я оглянуться и - бабах! – уже выделывал такие неземные мувы, что у меня отвисла челюсть. Он выглядел человеком только наполовину. Вторая его половина была как резиновая лента. Наблюдая, как David один за другим выдает убийственные хиты, толпа сходила с ума.
Очевидно, что David придает большое значение постоянному расширению границ своих возможностей. Он установил для себя несколько законов: например, из чего должен состоять его танец. Как этот танец надо называть. И даже что должно делать его тело. Творческий подход и широта взглядов поставили его особняком от типичных брейкеров и поп-локеров – и быстро сделали одним из самых популярных танцоров на всей сцене би-боинга.
Расскажи для начала, почему ты стал танцевать.
Много причин. Я наблюдал, как некоторые ребята танцевали в школе. По пятницам во время ланча в «The Quad» - главном месте школы - они ставили музыку, а народ приходил туда и тусовался. Там всегда был маленький круг, и кто-то зависал в его центре. Обычно это были хаус-танцоры. Примерно в то же время я стал ходить на рэйвы и танцевальные вечеринки. Наблюдал за всем этим и однажды понял, что танец – это один из способов стать крутым. Не умеешь танцевать – лох. Ну, от всего этого я и загорелся, захотел попробовать. На рэйвах я видел брейкеров, они-то и поймали меня на крючок. На самом деле, я не хотел быть супер-танцором, экстремалом. Просто хотел узнать, как танцевать так же как все. Но этот интерес превратился в нечто гораздо большее. За каких-то несколько лет он стал стилем моей жизни, вообще образом жизни и мышления. А начал я в спальне, с набора ежедневных упражнений.
А когда это произошло? И сложно ли было втянуться?
Ну, где-то в семнадцать. В седьмом классе. Все лето между седьмым и восьмым я протанцевал почти без остановки. Я работал, но от работы было одно только слово; потом я возвращался домой и устраивал тренировки. Я жутко хотел стать хорошим танцором. Таким, каким был парень накассете моего друга. Азиат в голубой ветровке. Он был на соревновании… был там самым талантливым из всех. Он меня зацепил. Повлиял на мой танец. Послужил чем-то вроде основы моего стиля. Тогда я… это, конечно, хреново… в общем, я копировал то, что у него было. Но я заметил, что не могу скопировать его один в один. Сколько я ни пробовал, у меня это не получалось. Сначала это меня расстроило, но, чем больше проходило времени, тем больше я успокаивался. Наконец я понял, что это не такой-то и облом. Я просто взял и сделал все эти копии по-своему. В собственном стиле.
Прошло два или три года, и я понял: единодушное мнение всех танцоров насчет того, что главное – быть оригинальным, справедливо. Оригинальность – это инструмент виртуоза. Подражательство - это плохо. За оригинальность хорошо награждают, а скопировать у меня ничего не получилось… Я объединил эти две вещи и вдруг меня осенило. Я решил, что нужно взять и создать собственный стиль. Я думал об этом все больше и больше. А потом разработал то, что у меня есть сейчас, мой полуоригинальный стиль.
Разумеется, не существует ничего нового. На тебя влияет куча вещей. Понятно, что одна из них – это брейкеры.
А другие какие?
Много такого, что к танцу не относится, но на что я обращаю внимание. Например, люблю подражать движениям природы или машин. Тому, как от ветра двигаются некоторые предметы, тому, как течет вода, как она создает волны… ну, или движениям животных.
Как по-твоему, твой стиль – единственный и неповторимый?
И да и нет. Я знаю многих других танцоров, которые делают почти то же, что и я: интересуются чем-то внешним, не связанным с танцем. Со многими из «Detours video» у нас общие взгляды. Но мой стиль уникален в смысле того, что на каждого влияют совершенно разные вещи. И поэтому все разные. Не думаю, что вообще возможны два совершенно одинаковых влияния: у каждого свои интересы и свой взгляд на мир. В этом смысле дело каждого - единственное и неповторимое.
Сколько времени тебе понадобилось, чтобы ты смог почувствовать себя в своей тарелке?
В своей тарелке? Да меня и сейчас там нет. Я все еще нервничаю на выступлениях, хотя не так, как раньше. Особенно нервничаю сейчас, когда у меня несколько съемок на TV, они нервы-то не берегут. Когда я нервничаю, я делаю то, что знаю. Поэтому люди, смотревшие мои клипы, обратили внимание, что я иногда повторяю конкретный набор движений. Я могу быть спокоен. Но, когда не получается, я склонен делать вещи, о которых знаю, что потяну их.
Впервые я выступал перед большой толпой примерно через год после того, как начал танцевать. Это произошло в «The Quad», о нем я уже говорил. Мои друзья буквально втолкнули меня в круг. Я просто выгнал из круга хаус-танцора, парня, который пытался там повыпендриваться. Я просто заткнул его за пояс. Он не знал, как танцевать брейк… только этот его хаус. Меня наградили громкими аплодисментами. Этот день навсегда остался со мной. Вся эта история тогда стала для меня сильнейшим стимулом.
Всю жизнь я – робкий стеснительный мальчик, из которого слова не вытянешь, так что, если я о чем-то говорю, значит, очень в этом заинтересован. То выступление зажгло во мне искру уверенности - я доказал себе, что могу хорошо выступить на публике. С тех пор я стал выступать гораздо чаще, и все росло, как снежный ком. Выступления, выступления, выступления. Пати, клубы, соревнования брейкеров.
Как ты думаешь, насколько сильно с того времени изменились твои способности и стиль?
Сложно сказать… наверное, несильно. Просто потому что с самого начала я решил работать над индивидуальным стилем и двигаться по собственному пути. С самого начала я держу один и тот же курс - смотреть внутрь себя, вместо того, чтобы смотреть на других. Я всегда слушаю потустороннюю мрачную электронную музыку, и это частично повлияло на мой танец. Я иду по своей мрачной дороге. Моя цель – заставить людей чувствовать себя неуютно каким-нибудь интересным манером… так, чтобы они не поняли полностью, что же такое они видят. Застать их врасплох тайной, неизвестным, чем-то новым для них.
Что думает семья о том, что ты танцуешь? Как она это восприняла сначала?
Сейчас они уже привыкли. Но когда я начинал, было прикольно. Папа был чуточку против. Мой папа – очень практичный человек. Он рос в бедности, и не хотел, чтобы я тратил жизнь на что-то, что не оплачивает счета. Поэтому он очень подозрительно к этому относился. Но, когда они все поняли, как я люблю свое дело, то в целом стали меня поддерживать. Даже перестали оставлять машины в гараже, чтобы у меня была своя маленькая студия.
Сейчас они должны гордиться тобой. Ты выступаешь на национальном телевидении, снимаешься в кино.
Не знаю. В общем-то, они меня не особо поддерживают. Я только догадываюсь, что они действительно гордятся мной. Надеюсь, что это так. Я слышал, когда к ним приезжают знакомые, они каждому показывают мои телевизионные выступления.
Как много ты тренируешься?
Ну, по-разному. Когда я начинал – каждый день, столько, сколько мог. Приходил домой, открывал гараж и тренировался, пока не стемнеет. В университете приоритеты немного изменились, но я продолжал тренироваться регулярно. Сейчас у меня нет четкого расписания тренировок. Я тренируюсь, когда хочу. Спонтанно. Слушаю музыку и, если идет хороший трэк, поднимаю задницу и танцую перед зеркалом две минуты. Сейчас это не главное – у меня есть работа и я занят другими вещами, которые отдаляют меня от танца.
Недавно ты принимал участие в шоу Jay’я Leno, Jimmy Kimmel’я и Steve’а Harvey. Кажется, чем популярнее ты становишься, тем меньше времени тратишь на танец.
Это прозвучало с иронией. Сейчас я, наверное, просто угомонился. Но это не трагедия. Эти шоу клевые и все такое, но я не думаю, что так будет продолжаться вечно. Я никогда не жду от СМИ и общественного большинства того, что они воспримут мое дело серьезно. Мне кажется, эти шоу – что-то новое, поэтому я в них и участвую. Люди привыкли видеть обычные стили брейкданса, но когда появляется альтернатива – ого! сенсация! Через некоторое время люди уже будут знать, кто я такой, и тогда я превращусь в старую новость. Дело в том, что на разработку стилей и движений уходит куча времени. Я танцую восемь лет, из них я тратил на эксперименты несчетное количество часов. Чтобы довести до совершенства некоторые мои мувы, я угробил годы. А на их демонстрацию уходит всего несколько секунд. Люди посмотрят их пару раз, а потом говорят, что они старые. Этот труд вообще не ценят. Он для тех, кто танцует, потому что любит танцевать.
А как тебе вообще удались эти бешеные мувы?
Только одно слово: эксперимент. Эксперименты с возможностями тела. Некоторые мувы вышли чуть ли не сами по себе. В других случаях у меня была задумка и я реализовывал ее, тренируясь до тех пор, пока не получалось то, что я хотел. По-разному. Есть мувы, до которых я додумался буквально за секунду.
Такое чувство, что в твоем теле вдвое больше суставов, чем надо.
Да нет, совсем нет. Вдвое больше суставов у меня только на больших пальцах рук. Но это неважно. Я бы сказал, что у меня, наверное, просто немного более подвижные плечи и голеностопы, чем у большинства людей. Но это не с рождения, а из-за многолетних тренировок.
Как ты умудряешься оставаться оригинальным при такой куче людей и стилей, которые были до тебя?
Это тяжело. По-моему, в самом начале копировать танцоров необходимо. Но, когда твой танец достигнет зрелости, я думаю, больше не принесет пользы. Можно смотреть его снова и снова, промывать себе мозги, нацеливаясь на желание танцевать так же как танцуют там. Я не говорю, что – это плохо. Я говорю, что это хорошо на определенном уровне и считаю, что им пользуются неправильно.
Я люблю ходить на соревнования и смотреть. Дома я уже не могу смотреть то же самое в записи. Когда вас так же будет воротить от этого, как меня, начните управлять своей памятью в поисках чего-то нового. Возвращаясь домой, удерживайте все в голове и делайте собственные интерпретации увиденного.
Сколько в твоих движениях постановочного, а сколько – импровизации?
Примерно… я бы сказал, семьдесят пять процентов – фристайл и двадцать пять – хореография. Но дело в том, что многое в моей импровизации в известном смысле делается по сценарию, потому что даже хотя я делаю вещи экспромтом, существуют какие-то заранее известные мелочи. Зачастую, перед тем, как я собираюсь выступить в круге или на соревновании, я обычно обдумываю две или три вещи, которые буду делать. Это что-то типа резерва в моих мозгах. А все остальное идет полным экспромтом.
В старину, когда поппинг и брейкинг только-только становились популярными, ими занимались в основном негры и латиносы. Сегодня, кажется, все намного разнообразнее. Так ли это? И как ты думаешь, почему ситуация изменилась?
Определенно, это так. Никаких сомнений, первыми, кто начал танцевать брейк, были пуэрториканцы, негры и испанцы Нью-Йорка. Я думаю, брейк появился как занятие меньшинства потому, что центр города – это плодородная почва для развития творчества. Вокруг столько гадости типа преступников или наркоты – само собой, молодая энергия ищет для себя какого-то позитивного дела. Я из Santa Ana, Калифорния. Когда мы бьемся с людьми из таких милых местечек, как Costa Mesa, мы их полностью ликвидируем.
Так почему сейчас все так изменилось?
Думаю, большую роль в этом сыграли массмедиа. У нас есть Интернет, мощнейшее средство общения, обучения и получения информации. Узнать о брейкинге онлайн целая куча способов. Можно жить в Канзасе и при этом быть в курсе того, что происходит на сцене. Раньше такое было невозможно. Когда все начиналось, все переходило из уст в уста. Брейкинг превратился в мэйнстрим с тех пор как брейкеры стали появляться на телевидении и в кино. У многих появился доступ к информации, поэтому сцена расширилась. Стало проще узнать, что происходит, выучить мувы и их названия – главным образом, из-за интернета.
Но даже хотя у множества людей сейчас появился доступ к информации, разве брейкинг не был раньше гораздо более популярней?
В восьмидесятые – да. Опять же, тогда это было новое явление. Никто раньше ничего подобного не видел, а сейчас все о брейкинге знают и некоторые думают, что он себя исчерпал. Я думаю, многие просто тоскуют по прошлому. Но посмотрите MTV – в каждое втором клипе есть элементы брейкданса. Еще не ясно, из-за ностальгии это или из-за того, что брейкданс просто интересно смотреть. Может быть, ситуация с ним будет непрерывно меняться. Я не предсказатель будущего, но я думаю, брейкинг всегда будет держаться на плаву, превращаясь то в полупопс, то в андерграунд. Меняется все. Но кто знает… надеюсь, брейкданс станет популярнее.
Что изменилось в его популярности за годы твоего брейкинга?
Она выросла. Во времена, когда я был новичком, в Лос-Анджелесе все только начиналось (‘96 или ‘97). Я не говорю о каких-то гигантских отличиях, но точно вижу, что сейчас у брейкинга гораздо большая популярность. Например, сейчас намного больше соревнований, чем когда я начинал.
У стритдэнса нет ничего похожего на Олимпийские игры или мировые чемпионаты.
Мне нравится, что не одно-единственное крупное соревнование диктует, кто лучший. Очень приятно сознавать, что существует много разных мероприятий и ты можешь быть лучшим на одном, но проиграть на другом. Я считаю, что нельзя говорить «вот этот – лучший из лучших». Это словно утверждать, что Пикассо лучший, ну, или Да Винчи лучший. Танец – это прежде всего форма искусства, а искусство штука субъективная. Кому-то может нравиться, как я танцую, а кто-то может ненавидеть это. Где судья тому, кто прав, а кто нет? В этом-то и есть вся прелесть танца и художественного выражения.
Но дух соперничества – это тоже здорово. Здорово, что есть соревнования и бэттлы, потому что они делают тебя лучше. Одной из серьезных причин, по которым я тренировался жестко и усердно, были как раз тренировки. Я просто хотел всех сделать.
Ты тогда сам себе противоречишь…
Противоречу, и бэттлы – это вид противоречия. На крупном бэттле или соревновании всегда кто-нибудь не согласен с решением судьи. Представьте себе, что друг против друга вышли Пикассо и другой парень того же уровня. У каждого пустой холст и тридцать минут, чтобы его заполнить. Кто-то из них выиграет. Но на самом ли деле тот, кто выиграет - победитель? У каждого собственное мнение о лучших.
Сколько ты еще будешь всем этим заниматься?
Сколько смогу. На сколько сил хватит. Даже когда я стариком буду, я, наверное, буду продолжать. Это для меня что-то типа наркотика. Я на самом деле не могу без мувов ни дня протянуть. Ну, и не только поэтому. Я думаю, что это источник молодости. Он не дает тебе засохнуть. Это хорошие физические упражнения и умственное здоровье. Брейкинг для меня – естественный, природный кайф.
Источник: iDance
| < Предыдущая | Следующая > |
|---|
