Гермиона Франкель – художница и танцовщица танго из английского города Бристоль. Сегодня «Tango Noticias» (англоязычный интернет-ежемесячник для увлеченных танго – пр.пер.) беседует с ней о ее акварелях и взглядах на танго как танец и как источник художественного вдохновения.
Tango Noticias: Вы танцуете танго? Как давно?
Гермиона Франкель: Да, танцую. Я танцую ради развлечения в моем родном городе Бристоль, тренируюсь с партнером и разъезжаю по городам, чтобы учиться; иногда езжу в Лондон, иногда – летаю в Буэнос-Айрес, Амстердам, Гамбург, Майами, Ситжес или Париж. Я считаю, что начала танцевать со времени моего первого визита в Буэнос-Айрес четыре года назад. До этого я несколько месяцев училась не танго, а какой-то холодной механике, которая не имела ничего общего ни с принципом ведения-следования, ни с движением против часовой стрелки. Во время этого первого путешествия в Буэнос-Айрес я была полна противоречий, оскорблена, но стала на путь гораздо лучшего танго!
Что вызвало ваш первоначальный интерес к танго? Что вы начали раньше – писать картины о танго или танцевать?
Танго попало в мое сознание, потому что о нем стали все больше и больше писать, разговаривать, и вспомните те труппы, что разъезжали по Британии в конце девяностых. Моя сестра взяла меня с собой на «Tango Por Dos» в Лондон. Потом я увидела чувственное, ошеломительное выступление Каролины Лотти на Edinburgh Festival. Я была очарована. С того момента как я услышала выражение «танго аргентино», я поняла, что это мое.
Я сразу же захотела научиться танцевать танго, чтобы писать его. Разочарованная черепашьим ходом еженедельных занятий для людей, не проявляющих особого энтузиазма, я решила попробовать частные уроки. Я тогда подумала, что нескольких частных занятий мне хватит, чтобы набрался материал для картин, и чтобы вообще понять, что такое танго. Прошло четыре года, и вот я знаю, что процесс обучения бесконечен, и что танго – такой же сложный танец, как и все остальные.
Почему вы решили писать танцоров танго акварельными красками?
Акварели – моя отличительная черточка. Я не использую акварельные краски в традиционном стиле нанесения тонких тусклых слоев, я пользуюсь интенсивными цветами и часто пишу в воде, что дает насыщенный, но прозрачный цвет полотна. Акварель – это тоже исполнительское искусство. У тебя есть одна попытка, и либо получится что-то чудесное, либо выйдет ужасно. Мне нравится прием зернения - своеобразные завитки на рисунке, которые можно получить, совмещая краски, отталкивающие или привлекающие друг друга благодаря своему химическому составу. Часто я работаю с большим объемом воды на маленьком участке, допускаю потенциально вредное для картины ограничение места. Это одновременно и безопасно и опасно. В итоге получается эффект, будто картина глядит на тебя из-под воды, выходят туманные градации цвета, создающие расстояния, температуру, дым, форму, и при этом нет никакой аляповатой работы кистью, никакого грязнения цвета. Акварель обладает энергией и разумом, она идеально подходит для передачи движения, потому что благодаря технике акварели можно создать намек на те движения, которые уже совершены. Также я люблю прозрачные цвета, они подразумевают, что за ними есть свет, есть тепло, музыка, волнение.
Есть ли в танго как лейтмотиве ваших картин что-то такое, что делает его для вас особенно интересным?
На ум приходят три вещи. Во-первых, это танец, в танце тело человека под музыку создает абстрактные формы. Меня всегда поражает, что мы умеем понимать этот символический язык, умеем так просто на нем читать. На нем может читать даже ребенок. Анатомия, символика жестов, динамика движения, музыка – все это меня интересует. Сложите это вместе, и понадобится еще одна вещь, чтобы получился танец – душа человека, стремящаяся к полету, свобода фантазии.
Во-вторых, танго полно образов, мыслей, представлений. Это целая культура, вовлекающая в себя каждое искусство – пение, поэзию, музыку, которые рассказывают нам истории аргентинцев. Истории переселения в чужие земли, тоски по родине, невзгод и лишений, обретений любви и разлук, битв, великих страстей. Танго выжило во время политического гнета и возродилось. Сколько тем для художника!
В-третьих, танго – это отношения. Это мужчина и женщина, вовлеченные в танец, который требует исключительного взаимодействия и чувствительности, поскольку он импровизированный; кроме того, в каждом движении танго есть момент действия и реакции на это действие, а это означает, что даже постановочное танго нельзя танцевать на автопилоте. Танцоры должны развивать в себе способности двигаться сообща, улавливать мельчайшие сигналы тела. Танго бросает вызов современным половым ролям, поскольку здесь можно как вести, так и следовать, и нужно быть готовым подчиняться этому порядку. И, что еще более замечательно, движения танго полны связей с целой гаммой эмоций: они могут быть нетерпеливыми, злыми, разгневанными, жестокими, хитрыми, лиричными, игривыми, томящимися желанием. Если сделать моментальную фотографию танго, может показаться, что пара сражается. В танго есть все, все эмоции, но эти эмоции подчинены танцорам и превращены в ритуал.
А опыт написания акварелей на темы танго изменил ваш подход к этому танцу?
Конечно, акварели дали мне время понаблюдать и поразмышлять, увидеть все то, о чем я говорю, и заметить особое качество танца; в его центре – великая тишина, великое безмолвие, не зависящее от того, что делают, например, ноги или ступни партнеров. Танцоры выглядят так, будто вслушиваются друг в друга, но они не говорят. Хорошие танцоры никогда не делают случайных движений, каждое – обдуманно и торжественно. Так двигается кошка. Когда я танцую, то стараюсь придерживаться такого порядка.
Есть ли связь между танцем, который вы пишете, и теми формами вашего собственного танца, который вы танцуете? Влияет ли ваша интерпретация музыки танго на характер изображения танцоров на ваших акварелях?
Должна сказать, что как у ведомой у меня нет особой возможности создавать формы танца на танцполе – я могу лишь содействовать! Разумеется, я пишу только тех танцоров, которые мне нравятся, за которыми я наблюдаю часами. Мой партнер по танго разделяет мои танцевальные вкусы. Каждая деталь на картинах мне очень близка.
Что до музыки, то каждый композитор предлагает собственный выбор степов и качеств движения, и ты можешь танцевать либо под мелодию, либо под ритм. Надеюсь, эти различия в моих картинах видны. Если бы мне вдруг понадобилось объединить все какой-то одной композицией, я бы выбрала «Viviani» Карлоса Ди Сарли (Instrumental vol.1).
У вас есть бэкграунд в классике и вы – инструктор по пилатесу. Как знание танца и движения дополняет вашу художественную работу?
Все это тесно переплетено. Перед тем как приступить к картине, я пробую движения и определяю, где вес, какая ось, что делает каждая часть тела. Пилатес дал мне гораздо больше знаний об анатомии скелета, чем было у меня раньше, а работу мышц я знаю благодаря самому танцу. Перед началом работы над полотном я делаю множество детальных эскизов. А потом – наоборот: пишу картину мокрыми красками с минимумом работы кистью. И с чувством великого страха!
На ваших картинах всегда изображена одна пара на танцполе. Лишь иногда на заднем плане присутствуют музыканты. Почему так?
Очень просто. Танго – это двое. Это не выступление, это личное дело. Я знаю, что с танго можно выступать, но даже тогда двое исполняют личное, единственное – исполняют чуть сложнее, чтобы было интересно зрителям. Танцевальный опыт пары постигается в уединении. Первая картина танго, которую я написала, называется «Танго после полудня» - на ней изображена одинокая пара, которая танцует в послеполуденное время. Меня очень привлекает то, что танго исполняется без какой-то явной причины, не для выгоды и не для зрителей. Кроме того, энергия, излучаемая одной парой, разбавляется, если на картине эта пара танцует в окружении других людей.
На ваших картинах почти всегда одни и те же декорации. Либо это типичный черно-белый кафельный пол, либо деревянный пол, и обязательно - арочный дверной проем. Декорации берутся с фотографий или из вашего воображения? Каково их значение, их смысл? Есть ли какое-то конкретное чувство, которое вы хотите пробудить в зрителе?
Декорации взяты из первых увиденных мной фотографий кафе танго Буэнос-Айреса. Только на одной из них запечатлен закругленный дверной проем, но, видимо, он произвел на меня большое впечатление. Во многих кафе черно-белые кафельные полы (на них больно танцевать!), и эти помещения образовали некое воображаемое пространство моих картин. Отдаленный дверной пролет привлекает взгляд, символизирует внешний мир, органично вписываясь в интерьер, интимный, как материнское чрево. Поскольку я писала картины сериями, мне требовалось создать некое единство акварелей, поэтому на всех изображены похожие места, присутствуют похожие цвета. Символизм пробуждает в разных людях разные чувства, и я не хочу их анализировать.
Каждая картина на вашем вебсайте иллюстрирует конкретный степ танго. Посетители могут получить на вашем сайте информацию о каждом степе, который вы изобразили. Почему вы изобразили танго в контексте танцевальных степов?
Я писала эти акварели для танцующих людей. Я знала, что во многих городах, во многих странах есть сообщества танцоров танго, которые объединяет интернет. Все танцующие люди, создавая танцы, используют грамматику степов. У меня есть бэкграунд в балете, и степов я не боюсь. Мне нравится характер каждого из них, нравится та техника, которая для них требуется. Я признаю это! Существует школа мысли, утверждающая, будто степы – это плохо, будто мы должны танцевать при помощи чувств, связи с партнером, должны сосредотачиваться на интимности танца. Но ведь степы – это наш словарь языка тела танго, и без них выйдет разве что бормотание. Конечно, главное – исполнить нужный степ в нужном месте, и многие степы не подходят для милонги, если их не видоизменить. Но мои работы - просто один из способов документирования танго, есть и совершенно другие способы. В общем, я прославляю Степ. Люблю представлять, будто пары, которые изображены на картинах, не выступают, а, скорее, тренируются - может быть, вечером, может, днем; им нравится вышагивать, использовать вес, исполнять болео, пользоваться преимуществами места и танцевать чуточку размашистее, чем это возможно на переполненных танцполах. Размашистые танцы учат нас танцевать мелко, утонченно; мы уменьшаем объемы, но не технику. Они имеют право на существование и замечательно танцуются.
Сайт Гермионы Франкель - www.tangoprints.com
Источник: iDance
| < Предыдущая | Следующая > |
|---|
