Школа танцев "Зодиак"

АЛЕКСЕЙ ICE И СТЕПАН ЮРЛОВ: О НЕОБХОДИМОСТИ РАЗВИТИЯ МУЗЫКАЛЬНОСТИ У ТАНЦОРОВ 

За 2009-2010 года в рамках обучающей школы DMS ребята провели семинары в: Киеве, Зеленограде, Новосибирске, Красноярске, Хабаровске, Иркутске, Москве и Питере.

Идея DMS проста, и, по сути своей, лежит на поверхности – танец неразрывно связан с музыкой, создается благодаря и с помощью музыки, является зрительным ее выражением. Однако, танцевать только то, что слышишь, не привнося ничего своего, не является танцем как отдельным видом искусства. Музыка – лишь инструмент в руках танцора, и отображение ее не должно становиться самоцелью. Для того чтобы научиться грамотно использовать этот инструмент, необходимо знать законы музыки. Неспроста, например, в хореографических училищах обязательно изучение музыкальной дисциплины.

Поинтересуйтесь, что знают современные танцоры об этих законах? Самое большее – остаточные знания, полученные в музыкальной школе, если, конечно, случилось в таковой учиться, но не более того. И уж конечно, в музыкальной школе никогда не расскажут, как использовать музыкальную теорию в танце.

На сегодняшний день DMS – единственная школа в России, рассматривающая танец в неразрывной взаимосвязи с музыкой.

Об образовании и развитии DMS, значении музыкальности для танцоров, видении современного танца в России рассказали организаторы DMS – Ice и Степан.

iDance: Ребят, у вас довольно необычное сотрудничество – танцор и музыкант. И если Алексей Ice в танцевальных кругах хорошо известен (историю становления танцора Ice’а вы можете прочитать в его интервью), то про гитариста Степана Юрлова, я думаю, знают единицы. Степа, расскажи о себе, как ты стал музыкантом? 

Степа: Все началось с того, что в детстве двоюродный брат забирал меня из детского садика два раза в неделю по вечерам и брал с собой на репетиции. Потом я пел «Ласковый май» на переменах в школе, а затем и на новогодних вечерах. Хорошо помню, что очень хотел учиться в музыкальной школе, поэтому в 6 лет мама меня туда отдала, правда почему-то на класс аккордеона. После 7 лет аккордеона было еще 4 года гитары, итого 11 лет музыкальной школы. Я даже заставлял своих друзей покупать гитары, чтобы мог приходить в любую квартиру и играть.
Несмотря на любовь к музыке, высшее образование я пошел получать в Железнодорожный Институт в Хабаровске, ДВГУПС. В дипломе я инженер путей сообщения, энергетик. И дело больше в отсутствии выбора - на Дальнем Востоке просто негде учиться музыке – заведения есть, а хороших преподавателей нет. Я, например, самостоятельно занимался по 7 часов в сутки и добился намного большего, чем те, кто учился в музыкальном колледже.
О том, чтобы поступать в Москву тогда даже мысли не было. Первостепенной была задача хоть куда-то выбраться из родного Комсомольска-на-Амуре. Самое творческое, что было за пять лет учебы – диплом. Сдача диплома у меня сравнима по ощущениям с сольным концертом – 20 человек сидят и слушают только тебя. Диплом даже попал на всероссийский конкурс дипломов, но этого я уже не знаю, потому что на следующий день я улетел в Москву дальше учиться на гитариста. Так оборвалась история моего инженерного творчества.
Сейчас я учусь в Москве в Институте современного искусства на четвертом курсе по классу «Электрогитара».

Как вы познакомились?
 
Степа: Все очень просто – Леша тоже учился в ДВГУПС. Сначала мы не были знакомы, он даже не знал о моем существовании, хотя мы год занимались в одном здании при университете, в соседних кабинетах – он танцевал, а я играл. Но тогда я не был звездой, а его уже все знали. Леша в Хабаровске вырос, а я только приехал учиться, и мне нужно было как-то «подниматься». Я подумал, раз он самый крутой, нужно предложить ему сделать какой-то совместный проект. Удобный случай подвернулся в «агитпоезде» – мы студентами ехали в маленький город давать концерт. Я выждал момент, зашел в купе и сказал: «Привет, я Степан, музыкант, не хочешь со мной сделать номер?». По задумке это был номер, где он танцует, а я играю. Так произошло знакомство. Стали вместе работать.
Это была середина 2003 года, мой второй курс. Номер назывался «Движение музыки». Леша мне показывал движения, на которые я сочинял музыку, и потом исправлял по ощущениям. Я делал такие мелодии и рифы, чтобы предложенные движения полностью укладывались в музыку. То есть, мы шли от обратного - не с музыки в танец, а с танца в музыку. Собираться получалось очень редко, поэтому номер мы ставили почти год. Где-то через полтора года мы выставили его на конкурс «Студенческая весна» при институте. Но все было слишком концептуально. Как обычно, понравилось тем, кто креативный, а  жюри этим особо не страдало. Что, впрочем, нас не сильно расстроило, ведь этот номер дал хороший толчок к тому, чем мы занимаемся сейчас.

Со знакомством понятно, а как появилась идея развивать музыкальность у танцоров?

Степа: Если капнуть немного глубже – Леша чуть-чуть музыкант, и больше танцор, а я  также «фанател» в свое время от Майкла Джексона и тоже три года «снимал» его движения, танцевал их на дискотеках, а потом ушел в музыку.
Некоторое время я проводил в зале, наблюдая за тем, как танцуют ребята из коллектива «Резонанс», куда тогда входил и Леша. На тот момент у меня не было статуса подойти и сказать, ребята, вы вообще не попадаете в музыку. Тогда я не мог этого объяснить, хотя и очень хорошо видел - пятнадцать человек, и все танцевали по-разному. Особенно, когда делался микс из хороших, но не связанных между собой композиций – я просто не мог в зале сидеть.
Постепенно я стал «капаться», изучать, мы с Лешей делились информацией - он по танцам, я по музыке, начали пробовать. Получается, для наилучшего эффекта необходима некая эволюция – человек должен позаниматься и танцами и музыкой, тогда получиться своеобразная «диффузия информации». 

Леш, а ты почему поступил в ДВГУПС? На Дальнем Востоке с танцевальными учебными заведениями тоже не очень хорошо?

Ice: Мысли уехать учиться танцевать в Америку были всегда, но на это просто не было денег. А в России нет заведений, которые бы могли научить freestyle’у, танцу как таковому, его законам и понятиям. У нас нет ничего кроме балета. Но балет – это не танец, это больше спортивные соревнования – кто дольше простоит на носочке, кто выше прыгнет, кто сильнее натянет ножку. Еще в 19 веке Жак Далькроз сказал, что в балете нет ничего общего с музыкой, поэтому он не является танцем. Я с ним полностью согласен. Только хип-хоп танцоры знают, что такое фристайл. В каких еще стилях можно мгновенно импровизировать?

Джаз танец, модерн, контемпорари…

Ice: Джаз – тоже «черная» культура, это все хип-хоп, все зародилось там, где люди выражали себя, импровизировали, пытались найти какие-то пластические движения для передачи своих ощущений. 

Степа: Сейчас, кстати, в учебных заведениях заграницей возобновили импровизацию у классиков.

Если бы была возможность поехать учиться в Америку, куда бы поехал?

Ice: На улицу. Лучшая школа – общение. Ходил бы по клубам, мероприятиям, вычислял бы людей, которые владеют информацией.
Сейчас много «фирмЫ» (крутых западных танцоров – прим. автора), которая к нам приезжает, преподает, но, на самом деле, ничего не знает, и за этими людьми ничего не стоит. Они могут только что-то показать в плане: «Ну вот, смотрите, это круто. Так надо». А когда ты просишь объяснить, а как, а почему, из-за чего? Получаешь в ответ: «Just dance, just feel», и все. Сколько мы ездим по мировым чемпионатам, по пальцам можно пересчитать людей, которые взяли и переработали бы материал, сделали определенную структуру, описание, которые действительно «заморочились» на том, чтобы передать следующему поколению те знания, что у них есть, структурировано, а не просто так: «Вот есть еще вот это движение и вот это».

Кого из таких людей можешь назвать?

Ice: Mr.Wiggles, Storm, Junior Almeida, Tony McGregor. Возможно, JRock, но с ним мы еще не успели пообщаться - во время R16 Russia (когда JRock приезжал в качестве судьи – прим. автора) мы были в туре по Сибири и прилетели в Москву на день позже. К нему достаточно вопросов, но не с технической, а именно с музыкальной стороны. Сейчас уже много танцевальных техник можно описать с музыкальной точки зрения. Те, например, кого я назвал, изъясняются музыкальными терминами.
Я как-то задал Mr.Wiggles вопрос по музыкальности. После этого он остановил класс, посадил всех и начал ко всем предъявлять претензии – как вы танцоры не знаете, что такое музыка, как она делается? Какое вы имеете право танцевать, если вы не знаете ничего о музыке?!

Степа: И все это притом, что теорию музыкальности расписали уже сотни лет назад. Все написано в книжках. Мы всего лишь переработали информацию.

Расскажите о DMS. Как пришла идея и почему делается упор на то, что это «школа»?

Степа: Школа, потому что идет именно обучение. Не просто мастер-классы, а конкретная теория и практика, срез знаний, домашнее задание, как в любом учебном заведении. Материал объясняется, а затем прорабатывается.
А идея создания DMS пришла, сразу после того, как знания стали давать колоссальные результаты и этим захотелось поделиться с миром. Плюс ко всему, проект авторский, что усиливает желание по его реализации. *улыбается*

Искали способ заработка денег?

Ice: Основополагающей не была идея заработать денег. Когда ты что-то новое начинаешь, сталкиваешься с тем, что тебе никто не верит, поэтому о деньгах речи совсем нет. Никто не пойдет, даже если ты назначишь минимальную сумму. Сейчас, например, «фирмА» российская к нам не ходит, в частности, даже те, кто живет в Москве. Часть из них были на двух-трех лекциях, когда только все начиналось, но не вникли, подумали, что все итак ясно. Мы, действительно, ничего нового не придумали, просто трансформировали информацию, чтобы было понятно, где взаимосвязь танцора и музыки.

Степа: Зато у всех бесконечные вопросы, что такое грув. И спрашивают именно нас, поскольку, мы этим занимаемся. Поймите, это не 2+2 = грув, трудно несколькими предложениями объяснить смысл понятий человеку, который не знает музыкальных определений, не использует их для своего развития. Займитесь ритмом, разберитесь с пульсацией, метром, длительностью, и вы почувствуете, как все это начнет работать у вас внутри.

Ice: Только тогда можно будет говорить о груве не как об абстрактной величине. И кстати, понятие «грув» придумали музыканты, и именно они точно знают, что это такое, в отличие от танцоров, которые просто заимствовали красивое слово!

Какие материалы вы используете, когда продумываете свои семинары? С кем советуетесь? Есть ли аналоги в мире?

Ice: Большая часть терминологии уже готова. В остальном - мы наблюдаем друг за другом, за музыкой и движениями, и наши лекции – попытка логического, математического описания того, что мы видим в танце и музыке. Мы пытаемся для каждой конкретной вещи найти конкретное слово, чтобы потом можно было написать книгу, диссертацию, методичку – не важно, учебный материал. Чтобы после нас, спустя  века, люди могли прочитать и понять, что к чему.
По поводу консультирования. Мы больше спрашиваем для того, чтобы получить подтверждения правильности выбранного пути.
В Америке в New-Yorke есть «Blade Academy», там что-то похожее пытался или пытается сделать Kool Herc, один из отцов хип-хоп культуры. Осенью мы собираемся съездить и познакомиться с его программой.

Где был проведен первый семинар DMS?

Степа: Непосредственно лекции я читаю в танцевальной школе Пинчера уже 2 года. Там мы запустили пробные занятия, чтобы получить необходимые навыки объяснения. В рамках семинаров я даю и лекции, и практику - моих движений хватает, чтобы показать базовый танцевальный материал - пошагать перед зеркалом, показать, насколько спешит ученик, дать задание. Это так называемые тренировки на музыкальность. Они не такие развернутые, или, вернее, не такие скомканные, какие получаются на выездных турах. Когда мы приезжаем в какой-нибудь город на три дня, это все-таки довольно сильный прессинг, в плане того, что надо успеть дать много материала, чтобы потом ребята уехали и полгода у них было над чем работать (для отработки материала нами определен полугодовой срок).
Первый полноценный семинар с Лешей был в Зеленограде год назад. А первый выездной тур - в августе 2009 года по двум городам - Красноярск и Хабаровск.

Насколько ваша программа тогда заинтересовала людей?

Ice: На наши семинары шли и идут мало, потому что нет конфетной обертки. Если бы мы со Степой в паре выиграли Just Debout, ни у кого бы вопросов не было – идти или не идти.
Многие считают, что находятся на достаточном уровне, чтобы сказать, что мне это не интересно. Отчасти все это происходит из-за отсутствия конкуренции - собственного развития достаточно, чтобы равных в своем регионе не было, в результате чего развитие происходит довольно посредственно. Такая ситуация и в Сибири, и в Москве. Опять же, здесь все крутые, но как только выезжаем на международные чемпионаты, у всех трясутся колени и пафос куда-то девается. Снова в том, что я не прошел «селекшен» виноваты судьи, и «нас никто не понимает». Последнее, по-моему, вообще хамство. Если ты крутой танцор – тебя все поймут. Кому что можно доказать своим пафосом? Непонятно. 

В чем ваша уникальность? Ведь люди, заполучив материал из ваших лекций, могут начать делать подобные школы.

Ice: Уже сейчас, после наших семинаров в каждом городе открывается псевдо филиал DMS. Поймите, то, чем мы, главным образом, отличаемся – это то, что мы - «оригинал», мы проводим исследования в этой области уже более 5 лет! Мы создали этот проект и потому знаем каждую мелкую деталь, которую нельзя упустить. У каждого человека свой тип восприятия – зрительный, тактильный, слуховой и т.д. В зависимости от этого мы строим объяснения таким образом, чтобы было понятно каждому. Например, нельзя понять, что такое длина, не пропев ее, не сыграв ее на чем-то.
Люди, посетившие наш семинар, почему-то думают, что они уже все поняли, и начинают передавать «знания» другим и это трагично. Это - то же самое, что вчера я взял один мастер-класс по popping’y, а сегодня у меня уже своя школа (я уверен, что эта ситуация знакома многим). И поскольку псевдо обучением занимаются танцоры, то передать материал становится невозможно, потому что нет второй стороны. Именно поэтому мы делаем семинары вместе - потому что я не могу что-то сыграть, а Степа не может станцевать. Все вещи мы показываем с двух сторон. Одну и ту же форму – под разными углами. И кто-то понимает на движениях, кто-то понимает, когда Степа играет.
Получается то, что нами дается под запись, просто зачитывается потом другим, показывается на движениях и все считают, что все поняли. А что поняли на самом деле? Для чего это? Как с этим работать? Это опускается, ведь на лекциях мы прописываем только основную часть, все остальное проговаривается устно.

Степа: В результате появляются люди, которые говорят: «А мы уже все знаем, можно нам в «продвинутую» группу?». Все хотят «новую» информацию. Но в результате, когда такие «знающие» сидят на занятиях для «начинающих», то понимают, что ничего не знают. 

Ice: Кроме того, мы постоянно обновляем материал. Допустим, первый семинар у нас был год назад. Он был довольно скудный в плане информации. Да, она была та же самая, но сейчас она значительно расширена и дополнена, равносильно еще одному дополнительному семинару. В частности, после каждого семинара мы пишем себе пометки, дополнения, как лучше, понятнее, быстрее объяснять.

Есть ли на семинарах ограничения по количеству человек?

Ice: Да, у нас на семинарах строгое ограничение – до 12 человек. Все сделано для того, чтобы все 12 поняли, вышли со знанием материала. Конечно, мы могли сделать коммерческий проект, запихивать по 40 человек в зал и брать дороже.  Еще и сертификаты написать. Но какой смысл? – был, но не понял?
Это уже после того, как наша школа, а потом - будущий университет, получит статус государственного учебного заведения, тогда будут выдаваться дипломы, в которых будет написано, допустим: «Ритм - 3, Гармония - 2, Пульсация – 5». А так то, что вы посетили семинары по развитию музыкальности, еще ни о чем не говорит. Всегда, когда мы приезжаем второй, третий раз, видно кто и сколько работал. Как правило, для основной массы - это неделя после и неделя перед нашим семинаром, а остальные полгода они ничего не делали. Поэтому давать бумажку, что они были на классах, не целесообразно. Нам не жалко. Но это в минус нашему имени. Тогда как стоит задача сделать эволюцию в танцевальной сфере, сделать абсолютно новый виток в развитие танца. Потому что со знаниями, которые мы даем, рождаются бесконечные возможности, позволяющие не задаваться вопросами о технике и движениях.

Степа: В качестве примера таких бесконечных возможностей - ритмические рисунки. У каждого человека они свои и процент повторения (на более высоком уровне) практически равен нулю.

Я правильно поняла, в планах сделать университет DMS?

Ice: Да, но не в России. В России не проникнутся. Здесь вообще опасно что-либо делать, особенно связываться с государством и политикой. Но не это основная причина. Основная в том, что Европа, Австралия, Америка, Канада, Азия не поедут учиться танцевать в Россию, ведь мы до сих пор не можем пройти даже в полуфиналы международных чемпионатов. За исключением этого года на Juste Debout, где, я считаю, просто повезло.

Можно поподробнее про университет?

Ice: Пока что знаем только то, что будет много факультетов – все, имеющее что-то общее с музыкой, вне зависимости от культуры, будет там. Тот же бит-бокс, ди-джеинг, сценическая речь, живопись, вокал, рэп – все, где присутствует ритм. Мы еще многих веток не знаем. Пока что охватить бы имеющийся материал.

Может если сделать университет в России, то и отношение к нашей танцевальной культуре как раз изменится?

Ice: Никто не пойдет. Если уже сейчас нет никакого понимания…. Хотя я всегда стараюсь подойти, станцевать рядом и показать разницу – допустим, ты спешишь, а я нет, видишь разницу. Я показываю возможности ритма, не используя движения как токовые, и это смотрится иначе. Конечно, мгновенно применить эти знания на баттле тяжело, потому что прошло мало времени для того, чтоб знания имели достойную пластическую реализацию. Ты показываешь на баттле то, что наработал. Поэтому обязательные составляющие тренировки – два часа потанцевал, два часа постучал, позанимался ритмом, еще час попел. Пропевать – это классно, но отлично еще и просто петь, научиться держать пару аккордов на гитаре или фортепиано.
Особенно важны занятия ритмом - ежедневно даже пусть по 5-10 минут в день! Неважно, супер ты стучишь, или нет, ты всегда должен это делать - простукивать, менять темп, делать переходы, совершенствоваться.

Раз уж ты затронул тему баттлов, все ли судьи оценивают музыкальность танцоров? 

Ice: Все судьи разные – есть те, кто не понимают, что финальная, критическая точка, которой может достичь танцор – это создание своих ритмов в гармонии с музыкальными. Если судья этого не понимает, он будет судить фишку, технику, артистизм, еще что-то, весь этот арсенал. Там ну хоть какой ты музыкальный, он этого просто не видит.
А те, которые знают, видят и слышат, они понимают, что это финальный этап. Но до этого этапа у тебя все пласты должны быть идеальны – танец, стиль, техника, база, все остальное. Самый финал, когда ты на все это накладываешь ритм. Тогда ты уже нереально гармонируешь с музыкой, но делаешь свои вещи. Поэтому тут всегда 50 на 50: 50% - ты не смог, 50% - судьи не знают. Кто-то из судей вообще может отдать свой голос человеку, просто потому, что тот танцует. Хотя сейчас уже, в принципе, все в России танцуют. 

Ice: Это то, что никак нельзя описать. Как нельзя описать, что такое любовь, также нельзя описать, что такое танец и музыка. Оно либо есть, либо нет. В танце не важен стиль, здесь нельзя сыграть, каким бы хорошим актером ты ни был – либо ты танцуешь, либо ты показываешь движения. Либо ты делаешь музыку, либо ты просто играешь на музыкальном инструменте. В сравнении с любовью – всегда видно, когда человек влюблен, здесь не может быть фейка, чувства нельзя придумать.
С этой точки зрения в России очень закомплексованные и зажатые люди. Когда мы выходим в круг потанцевать, мы не думаем о танце, мы думаем, как удивить остальных, сделать так, чтобы меня признали в этом кругу и т.д. В то же время, когда выходит не российская «фирма», посмотрите внимательнее, они не делают крутых движений, супер пластики, они просто танцуют. Движения - вторичны. Не дай бог, они еще и играют с музыкой, тогда вообще все в восторге.

Степа: Если говорить о создании музыки – живая музыка до сих пор продается, люди ходят на одни и те же оперы уже сотни лет, и в нашем веке полные залы. Одно и то же произведение, может передавать всегда новые ощущения.

Ice: На компьютере тоже пишут крутую музыку, но нужно хорошо знать, как это делать. Россия в этом плане должна равняться на запад, именно там есть знания. У нас же, если  у кого-то что-то получилось, в 90% случаев - это случайность.

Степа: Равняться нужно на Запад, потому что все музыкальные законы были прописаны в Европе. А мы отстаем не на 5-10, а на 100 лет. В отличие от Европы, профессиональная музыка появилась в России только в середине 19 века. Тогда начали открываться  консерватории, появились методички, людей стали учить музыке. А до этого был только фольклор - чистый «филинг».

Если у кого-то нет возможности ходить на ваши занятия, что делать тогда?

Степа: Здесь я бы сказал словами Мэй Лиана (известного российского гитариста, дававшего мастер-класс в лагере DMS – прим. автора) – достаточно взять на год преподавателя по барабанам, заниматься по 4 часа в день, и через год вам достаточно будет просто придти к нам и узнать, как применить полученные знания.
Барабаны здесь хороши, потому что именно они создают основополагающее музыки – ритм. «Фирмачи», что музыканты, что танцоры, прекрасно знают о необходимости работы с ритмом, многие из них играют на барабанах: T.Wonder – барабанщик, гитарист Paul Gilbert – барабанщик, любой джазовый пианист – барабанщик. Mr.Wiggles, Storm – стучат на барабанах. У Mr.Wiggles дома стоит установка для детей, с которыми он занимается. В процессе объяснения, если кому-то что-то непонятно, он садится и стучит, показывает.
Junior Almeida занимается body percussion. Не везде есть барабаны, поэтому он занимается в дороге – сидит и все ритмы простукивает на себе, по телу. На себе же он показывал нам разные движения, грувы и ритмы. Он так часами может заниматься. 

Напоследок, что-нибудь от себя. Все, что накипело.

Ice: Хочу, чтобы большими буквами было:
Мы, DMS - Ice и Степан - не трогаем танец, поскольку это абстрактная величина, это чувства, которые нельзя описать математически. Математикой мы описываем технику, музыкальность, структуру танца и все смежные этому вещи. Поэтому говорить, что мы математики до мозга костей нельзя. Да, мы это описываем, но когда выходим танцевать, я не решаю в уме логарифмы, я выхожу и просто танцую. Это всего лишь тренинги, необходимые для развития. Мы даем людям возможность понимать то, что они делают: как быть ближе к музыке, как ее почувствовать, как научиться делать ту или иную технику. Мы даем ответы на эти вопросы, потому что всему этому уже есть описание. Обидно слышать, что нас при всем этом называют математиками.

Степа: На всех семинарах мы повторяем: не считайте, когда танцуете, не думайте. Все говорят в укор нам, что мы пытаемся все расписать, но ведь все виды искусства имеют свое описание.

Ice: Иначе у искусства не было бы развития. Путем разложения искусства на составные части, мы получаем возможность их комбинировать и рождать что-то новое. 
Говорить о том, что познав музыкальность, ты будешь крутым танцором опять же ошибочно. Мы стараемся развивать музыкальность у тех людей, которые уже добились чего-то в танцах, и им уже не так интересно танцевать только определенные движения и техники. Мы предоставляем им возможность бесконечного развития. С одним только движением, различными вариациями его исполнения в музыке можно «зависать» на несколько часов. А для начинающих это изначально правильная организация тела с точки зрения ритма.

Опять же мы не говорим, что DMS это единственный путь. Второй путь, как уже сказал  Storm, ты можешь то же самое делать, то же самое чувствовать через 20, через 30 лет, потому что это все гармония, природа, и ничего нового не придумано. Если ты хочешь быть гармоничен с музыкой, с пластикой, ты все это будешь делать, но здесь встает огромная проблема, что через 30 лет ты все это будешь делать, но не будешь способен передать.
Что еще? Чтобы не прыгали выше головы. Мы даем материал, и надо его сначала переработать. Потому что мы уже устали, что кто-то залезает на 5 лет вперед. У нас есть программа, включающая уже 4 семинара, по году на каждый семинар. Первый год – мы запустили пульсацию и ритм. И 4 семинара – это не предел. А в каждом последующем используется материал предыдущих. 

Степа: А получается, что мы возвращаемся через 2 месяца в город, где все, как говорят, все знают, и просят новое, начинаем проверять, и никто даже хлопнуть не может. Поймите, информации много, но она не может передаваться далее, если база не отработана. А перестанет получаться – будет скучно, будет скучно – обидишься, через месяц бросишь. Когда мы приезжаем и не видим результата, мы прогоняем материал заново. Чаще всего так и происходит.

Ice: Допустим, с Новосибирском так получилось – вместо трех дней нового материала, из 15 часов, они получили 4 часа. Потому что до этого мы вспоминали старое. И все заново радовались ритмическим рисункам.
 
Степа: Само собой, всему есть оправдание – нашей программе, по сути, всего лишь год. Материал не поставлен на поток, не развита культура, никто не общается на тему темпа, ритма и пульсации, никто не высылает нам на проверку со сделанными ритмическими рисунками, хотя после каждого семинара все страшно желают это делать. А ведь мы всегда готовы посмотреть ваши наработки, прокомментировать и поправить, если что-то не так.
Мы все понимаем, многие из тех, кто прошел семинар, заряжаются, понимают материал, но по возвращению домой попадают опять в ту же атмосферу, из которой уехали, где не с кем поговорить о музыке. Что делать? Развиваться и не останавливаться!

Ice: Метроном твой лучший друг! *смеется* 

Источник: iDance